Пока Фирус осматривался, подошёл ближе и немного, насколько умел, подлечил мужика.

— Ух… — прикрыл он глаза. — Хорес, благослови тебя.

— Уже, — хмыкнул на это, подразумевая проклятье магии.

— В столовую… — начал было наш надзиратель, как пароход покачнулся, увеличивая крен вперёд. К носу.

— Мы тонем, — индифферентно прокомментировал ситуацию сион. — Вы как хотите, а я наверх, на палубу, там должны быть лодки.

— Надо понять, против кого мы воюем! — дёрнулся Фирус.

— Не важно, — фыркнул сион. — Если будем бегать по потрохам корабля, то в нём же и пойдём на дно. А вода здесь не слишком тёплая, страж, — последнее слово он произнёс с плохо уловимым намёком. Что имелось в виду? Разница положений? Типа, он сион, а Фирус — лишь охранник магов?

Наблюдатель замолк, в то время как сион помчался вверх.

— Дело говорит, — поднялся на ноги вылеченный мною мужчина. — Я даже не пойду забирать свой инсурий, — он грустно улыбнулся, отчего стало заметно, как в его рту зияют свежие, кровавые дырки вместо зубов. — Потому что пока добегу, пока нацеплю его на себя, пока выберусь наверх — уже всё будет кончено. Да и вообще, какая лодка выдержит такую массу?

— Та, которая снабжена рунами? — приподнял бровь. — Или если руной будет снабжён инсурий.

Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал.

Громкий выстрел откуда-то сбоку, со стороны близрасположенной столовой, прервал эту странную беседу.

— Мы не уйдём, — мрачно выдал Фирус, покосившись в ту сторону. — Ты, — кивнул на новоявленного знакомого, — свободен, делай что хочешь. А колдуны идут за мной, — и пошёл к столовой. — Живо! — крикнул он на ходу, направляясь в тёмный конец коридора, который всё сильнее опускался вниз, прямо на морское дно.

Глава 7

«То, что мир просто разрушает, люди убивают с умыслом».

Эставан Четвёртый, последний «Свободный король».

Монхарб, взгляд со стороны

Солнце ещё не поднялось на горизонте, но бесчисленные палатки и шатры уже успели собрать и свернуть. Армия Дэсарандеса уходила, оставив десятитысячный гарнизон в некогда свободном городе Монхарбе, а ныне новом аванпосте Империи.

Люди заканчивали последние приготовления, навьючивая лошадей и нагружая телеги. Натирали маслом доспехи инсуриев, пушки и ружья, спешно собирали сохнущее бельё или с матами ремонтировали не вовремя порвавшуюся сбрую верного коня.

Было прохладно, отчего в воздух поднимался пар из многочисленных глоток. Отдельно ото всех десяток жрецов контролировал целую толпу слуг, которая растяжками закрепляла в специальной конструкции молельную статую Хореса и вещи из походного храма. Для каменного изваяния бога была подготовлена отдельная, особо укреплённая и зачарованная рунами повозка, за которой следили столь же тщательно, как за императорской.

Над головами начавших строиться людей вознесли знамя: золотой орёл внутри такого же солнца. С обратной стороны знамя было покрыто длинными рядами текста — заповедями Хореса, взятыми из сборника «Трактата о святости», которые перевели на разные языки Гаодии и даже дальнего континента Азур-Сабба. Здесь были представлены таскольский, консторский, мунтос, яха-тей и эшерианский языки. Самые распространённые во всём мире. Чтобы каждый умеющий читать мог узнать о величии Хореса.

Из-за обилия текста обратная сторона огромного знамени, когда оно развивалось на ветру, создавала ощущение растрескавшейся плитки.

Громовое пение труб разнеслось на десятки километров вокруг, созывая последних припозднившихся бойцов, которых уже искали их ругающиеся офицеры. Вскоре каждый нашёл своё место в строю. Как солдат, так и слуга. Все представители Империи, включая и новичков, набранных из Монхарба по воле Дэсарандеса, стояли и ждали.

Свеженабранные представители некогда свободного города поражались размеру армии, которая, казалось, раскинулась до горизонта. Здесь были ряды мощных инсуриев, чья стальная поступь оставляла следы даже на каменной мостовой; ловкие смертоносные сионы, демонстрирующие собственную артефактную лёгкую броню; многочисленные не слишком дисциплинированные, но по-настоящему опасные имперские маги, чья мощь сыграла решающую роль во взятии Карсо-Анса; и, конечно же, солдаты. Вооружённые крепкими клинками и ружьями, одетые в однотипную защитную униформу, прекрасно тренированные и обученные, эти люди представляли собой хребет Империи, который было почти невозможно сломить.

Новички глядели на них, широко открыв глаза. Многие представители Монхарба не желали идти на военную службу, но их никто не спрашивал. Однако сейчас, наблюдая за столь сплочённым войском, они не могли не поражаться слаженности. Именно в этот миг у многих из них в душе зародилось желание стать частью этой могучей силы. Теми, кто будет внушать ужас и уважение. Теми, кто встанет среди таких же людей.

Между тем поначалу глухо, но потом всё чётче и чётче становился слышен звук барабанов. Он отбивал ровный, стройный ритм, и войско в едином порыве синхронно начало выбрасывать вперёд руку с зажатым в ней ружьём. Но это было лишь начало.

— Да здравствует Империя! — оглушительно громкий крик генерала армии Виррага Иставальта (из побочной ветви герцога Запада, Коспериоса Мираделя), усиленный магией, прошёлся по всему строю.

— Да здравствует Империя! — подхватили его десятки тысяч глоток.

Слаженные крики сливались в громогласный хор, который скандировал эти слова раз за разом.

Солдаты продолжали воздевать свои ружья, а те, кто их не имел, выбрасывали клинок или даже собственный кулак, поддаваясь чувству единения с остальными.

Казалось, армия обратилась в одно существо, единое в своём мнении и желаниях. Все ощущали пыл и страсть. Никто не сомневался в триумфе. Все понимали, что такая мощь и сила просто не может проиграть. Осталось лишь одно — направить её на врага. Но вначале… нужно на него указать.

И они скандировали, ожидая своего повелителя.

— Да здравствует Империя! — кричали новички, чья родина только что была попрана сапогами солдат Дэсарандеса.

— Да здравствует Империя! — орали колдуны, лишь недавно вырванные из своих семей.

— Да здравствует Империя! — закатывали глаза аристократы, ощущая едва ли не религиозный экстаз.

Громкий рёв труб вновь прошёлся по округе. Он легко перебил шум тысяч глоток, заставляя утихнуть каждого крикуна. Замолкли все и каждый. Воцарилось тяжёлое молчание. Именно в этот миг солнце показало свои первые лучи, освещая территорию. Людей словно залило золотом, которое отражалось в начищенных клинках и доспехах, сверкало в бляшках ремней и сбруе лошадей, блестело на пушках, ружьях и массивной броне инсуриев.

Даже ветер затих, перестав развевать имперские знамёна.

Предчувствие. Вот что ощущали люди. Каждый — хоть матёрый ветеран, хоть только что призванный новичок. Взоры людей рыскали, понимая, что вот-вот увидят чудо — своего императора.

И Дэсарандес не заставил себя долго ждать.

Он шёл по небу в свете солнца, чьи лучи ласково осветили собравшихся внизу людей. Как и всегда, император был одет в белое, создавая впечатление посланца небес. Тёмные волосы мужчины сверкали на свету, а руки широко распахнулись, словно обнимая всех и каждого, кого видит твёрдый взгляд карих глаз.

Все собравшиеся задрали головы, а через миг войско взревело в едином порыве, в котором невозможно было разобрать каких-то отдельных слов. Зато все вытянули руки, будто стремясь коснуться далёкой фигуры.

— ХОРЕС ВИДИТ ВАС ЧЕРЕЗ МЕНЯ! — прозвучал громоподобный голос Дэсарандеса.

Люди внизу замерли, ощущая, будто невидимое откровение обрушилось на каждого из них.

— ПРИМИТЕ МОЙ СВЕТ! — В этот миг солнце взошло прямо за спиной императора, а утренняя прохлада окончательно сменилась мягким и нежным теплом, которое осторожно коснулось лиц собравшихся.

Воины внизу ощущали дрожь всего тела — как простые слуги, так и влиятельные аристократы. Даже маги и сионы не могли сдержать восторженного раболепия, мелькающего в глазах.